* * *
Сто раз ты мог уйти и скрыться,
Оставить этот странный мир,
Но, вот, живешь, и жизнь искрится,
Местами стертая до дыр.
Листай свои страницы-годы,
И помни — короток прогон.
Видать так Господу угодно —
Живи, покуда терпит он.
* * *
И боль, и муть, и грязь, и тина, —
Судьба шутя что хочешь, даст.
Да, невеселая картина,
Пугающий, тяжелый пласт.
Что движется — приходит к устью,
Бессильна самомнения высь.
Что там скрывать, конечно, грустно.
Но разве переменишь жизнь?
Она права во всяком виде,
И колотить не надо жесть, —
Тебе другой билет не выдан,
Прими ее, какая есть.
ОБМАН МЕЧТЫ
Что будет завтра — за туманом...
Ты шепотом или трубя,
Красивым потчевал обманом
Других и самого себя.
Вносила жизнь свои поправки,
Смеялась над твоей мечтой,
И поступала жизнь по правде,
Зачем ей дым - твое «ничто».
Но ложь мечты неистребима,
Она живет, как ни кружи...
Опять ты лжешь своей любимой,
И веришь сам красивой лжи.
* * *
Да, ты пушинки легкой лёт,
И это не предмет для грусти;
Недаром жизнь твоя пройдет,
Как бабушка клубок распустит.
Ты был, ты свой оставил след,
Пусть даже очень незаметный,
Ты видел утренний рассвет,
Ты тучкам улыбался летним,
Ты пил вино, ты свечи жег,
И не успел, конечно, много.
Но что поделаешь, дружок —
Всегда кончается дорога.
* * *
Это очень непросто,
Разгадать - не дано:
Двое словно на острове,
И вокруг никого.
Не уйти, не укрыться,
Устарел реквизит,
То улыбка на лица,
То остуда сквозит,
То внезапно друг к другу
Вспышка злобы видна.
Все нормально — супруги,
Муж и жена.
* * *
Отрезок с каждым днем короче,
И все зыбучей жизни гладь.
Да, я боюсь дыхания ночи,
И не стремлюсь ее познать.
Мне возразит искатель пылкий:
«Открытиям не дано границ.
Мы не должны сидеть в бутылке
И падать перед тайной ниц...»
Из одного прорвавшись круга
Мы тут же угодим в другой.
Нас тайны облекли упруго,
Им нет конца, мой дорогой.
* * *
Рвутся бомбы вулканов,
Лава вам не вода;
Ничего в этом странного —
Земля молода:
Молодое бунтует,
Молодое кипит, —
Хочет ношу большую
На немалом пути.
Ухожу по аллее
Под небесной водой...
Все живое стареет
На земле молодой.
* * *
Нас иные пугают мраком могилы,
Что способна отнять последние силы.
Перед мыслью такою не будем дрожать,
Все равно нам от этого не убежать.
* * *
Громыхнуло, осветило...
Для чего все это было?
Почему нельзя без гнева,
Тот, что справа, тот,
что слева?
Почему нельзя без тучи,
Черной,
до земли закрученной?
Ливень — как состав промчался,
Ветер с бешенством расстался.
Почему нельзя без злобы,
Чтобы дождь и солнце чтобы?
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Стыд- - Eduard Schäfer Я не упоминал в страничке знакомства со мной, что моя христианская
жизнь была похожа на скалистые горы, где всё и прекрасные вершины и
смертоносные расселины.
Так получилось, что момент своего " обжигания " я не осознал, считая,
что это Бог меня оставил...
В общем, я оказался,как бы не было мне больно это писать, в тюрьме.
Мне дали 6-месяцев, из которых я отсидел, по милости Божией только
3 месяца. В момент моего заключения я всё осознал, понял все свои
ошибки, а самое главное я ещё крепче полюбил Бога.
У меня было много знакомств с заключёнными, я честно им рассказывал
о себе и моих отношениях с Богом,после этих бесед многие стали тянуться к Богу, к поиску истины...
Однажды, будучи уже долгое время на свободе, я поехал с братьями
отвозить одного гостя в другой город, в тот в котором я сидел, не
заметно для себя ,я оказался в районе , который прославился своей
преступностью. Мы вышли из машины, чтобы проводить брата до дома,
на какое-то время мы остановились и краем глаза на углу улицы, который
оказался "точкой" я увидел, парня с которым был в одной тюрьме,
он был "дилер". Он стоял, вид его был измучен, он смотрел в мою сторону, ища моего взгляда, видно, что он хотел со мной поговорить,
но я молча отвернулся, потом мы сели с братьями в машину...
Приехав домой я открыл Слово Божие, мне открылись вышестоящие места песания, я упал на колени долго рыдал и каялся.
Я был много раз в том городе, в том районе, но того человека я больше
не видел, и если бы Господь дал мне вновь с ним встречу, подойдя к нему, в первую очередь я бы сказал:" Прости меня, Гена..."
